В первый раз Андрюша стал настоящим моряком в апреле 93-го года. Он ехал из Мариуполя в Одессу на «Камазе», внутри которого был гроб. Это был гроб чувака, которого как раз и должен был поменять Андрей.
Внутри «Камаза» было на удивление чисто. В кабине не пахло прошлогодним раздавленным салом и чужими носками. Водитель был свеж, умыт, смешно шевелил густыми усами, травил приличные анекдоты и рассказывал жизненные истории, к примеру, как правильно давить сок из берез.
***
Пьянка – дело обыденное. На «Засолье» пили-пили, не тужили, в промежутках еще и работали.
Среди преданных делу людей вдруг вкрадется паршивая овца. Вот старпом – тот не пил, был торпедирован при помощи жены. Теперь ходил вечно злой от непривычной трезвости и всех доканывал работой. Или вот матрос Гена – он, хотя не пал так низко, как старпом, но все же у Гены была странная привычка – он не курил.
Чем это грозило повально курящему экипажу, будет понятно чуть позже.
Обычно во время возлияний курящие выходили в курилку или на палубу, чтобы не дымить в каютах – за это мог убить дракон.
Выходили вначале не все сразу, а по двое-трое. Кто-то обязательно должен был оставаться за столом с Геной. Но после двух третей пьянки курительный предохранитель не работал, и куряги вываливались пыхтеть сразу всей толпой.
Тут наставал звездный час нашего героя.
Некурящий матрос Гена никуда не шел, а подло оставался за столом. Как только все покидали каюту, Гена опрокидывал в себя оставшееся на столе бухло. Затем он падал на пол, разбрызгивая из бутылки то, что не поместилось в него перед потерей сознания. В таком счастливом состоянии его находили друзья, рано или поздно возвращавшиеся с перекура и сразу перестававшие считать его другом.
Но время, как мудро заметил некто, является неплохим доктором. Со временем к его выходкам привыкли и за что-то необычное не считали.
И вот компания пила в очередной раз, и вся ушла курить. Гена по заведенной привычке влил в себя оставшуюся на столе огненную воду. Но тут наступил предел. Щелкнул невидимый счетчик, отсчитавший его личные цистерны водки, позволенные к употреблению свыше.
Рука, писавшая его жизнь, замерла, вывела слово «надоел» и поставила точку. Блокнот захлопнулся.
Верхи не могут, низы не хотят – все старо, как мир. Сердце его не могло без бухла, а разбухшая печень уже не хотела перерабатывать этот яд – видимо, уже было нечем. Или еще что. Только вот упал он на пол уже не просто без сознания, как раньше, а совсем мертвым.
Пришедшие товарищи, увидев его на полу, по привычке не обратили на это никакого внимания. Ногой отодвинули Гену от стола, сходили за очередной бутылкой и продолжили. А когда стали расползаться, то Гену положили на койку в этой же каюте. Забота – ведь хоть он и свинья, но все же человек, а это должно звучать гордо.
Каюта была не Гены, а моториста Кошкина. В ней было две койки, одна над другой. Конечно, друзья положили тяжелого и спящего, как им думалось, Гену, на нижнюю койку, а не на верхнюю. Гена же тяжелый.
Когда все разошлись, то и моторист Кошкин, ничтоже сумняшися, полез спать. Естественно, лезть на вторую полку Кошкину было не под силу. Он завалился на нижнюю койку, где уже давил подушку бездыханный Гена.
А что вы хотели? Пьяному не только море по колено, но и близкий друг до спины.
Прошло какое-то время, и моториста разбудили на вахту. Он проснулся и почувствовал, что с Геной что-то не то. Какой-то он тяжелый, прохладный и неповоротливый.
Прозрение наступило довольно быстро. Из кровати Кошкин вылетел пулей и побежал к вчерашним собутыльникам, делясь ужасной новостью – Гена к нам совсем охладел.
Сошедшись в кучу, неожиданно протрезвевшие собутыльники поняли, что надо создавать себе алиби, поскольку Гене уже все равно, а им можно потерять как минимум работу.
Вчетвером они, негромко матерясь и стуча Гениной головой об углы и повороты в коридоре, перенесли Гену в его каюту. Фу-х, вздохнули они и пошли, как ни в чем ни бывало, по своим судовым делам. Кому было на вахту, кому отдыхать перед вахтой.
***
Молодого матроса Андрея, приехавшего с «Камазом» и гробом из Мариуполя в Одессу, старпом попросил вынести тело и положить… ну… ты понимаешь, сказали ему, все боятся. А ты давай, ты молодой, и вообще.
Андрюша с вытаращенными глазами пошел в рефкамеру, где хранился Гена уже несколько дней при температуре минус 18. Посмотрел на него, почесал голову и сказал, что он сам не сможет. После препираний ему все же дали помощников, и тело погрузили куда было положено, и «Камаз» зарядился в обратную дорогу.
Почему-то в бывшую Генину каюту, ставшую теперь его, Андрея, боялись заходить матросы и мотористы месяца три-четыре. Громко постучат в дверь, не заходя, засунут лапу и включат свет, крикнут: «Пора на вахту!» и убегают прочь.
Странные люди. Бухать с покойником под столом, отодвинув его ногой – нормально, как и спать с ним в одной кровати.
А виноватой стала каюта, в которой ничего, собственно, особенного и не происходило.
Нехорошая квартирка, чистый Булгаков.
Спасибо, Максим! И почему так повелось, если выпить, то до *немогу*! Скучно трезвому быть? Не думать, не чувствовать!Жалко мужиков!
Как же я рад Вас видеть здесь!
Ну что тут поделать… Нет стопора, тормоза, ответственности– перед друзьями, семьей, самим собой , в конце концов.
Работать с такими доводилось, но как-то коротко.
Спасибо!
Хм…. а вскрытие, милиция и все такое?
Дорогой Александр,
А что милиция?. Сам, видимо, бухал, никто из команды не пил с ним. Никто ничего не видел. Поэтому – вскрывай его, не вскрывай – для экипажа, учавствовавшего тогда в пьянке, никаких последствий.
Там вообще творилось… Я немного название судна изменил, а также имена и фамилии. Но те, кто знает, о чем идет речь, конечно, узнают и судно, и экипаж. Андрей сейчас уже – капитан-наставник…
Спасибо!
—как правильно давить сок из берез.
Вспомнилось из рекламации о супертехнологичной японской соковижималке: яблочный, гранатовый и апельсиновый сок давила превосходно, а вот на березовом внезапно сломалась…
—Гена к нам совсем охладел.
На этом месте неприлично громко воссмеялись.
И на этом — «Громко постучат в дверь, не заходя, засунут лапу и включат свет, крикнут: «Пора на вахту!» и убегают прочь» — тоже. Чудаки… Вроде от неё можно убежать или избежать, не заходя на какую-то локацию…
Ну, для этих солнышек это было вроде радиации в усредненном понимании — вот ватно(простигосподи)-марлевая повязка должна защитить от всех последствий. Так и здесь — если руку быстро убрать, то она и не заметить, кто просунул руку ))
Весьма меткая аналогия, спасибо!